Новости

Обращение Президента ММВА А.Н. Мамонтова к Господу Б-гу

(Копия: Президенту России В.В. Путину,  Председателю Государственной Думы  ФС РФ С.Е. Нарышкину, Председателю ЦБ РФ Э.С. Набиуллиной)

Отче наш!

Прости, что взываю к Тебе по столь ничтожному поводу, но мои обращения к Твоим земным наместникам, не получают должного, либо вразумительного ответа. Других же инстанций, кроме Тебя, способных побудить добросовестно выполнять свои обязанности власть предержащих, я не знаю. Ведь только Ты, Господи, можешь образумить и направить на путь истинный заблудших, воздать по заслугам правым и неправым, спасти и оградить невинных...

Страсти по системе

Положение дел в банковской отрасли, несмотря на все уверения денежных и безденежных властей, продолжает стремительно ухудшаться.

За январь-июль т.г. просроченная задолженность по кредитам, депозитам и прочим размещенным средствам выросла на 57,6% по сравнению с тем же периодом прошлого года. Прибыль банков за тот же отрезок времени в годовом выражении снизилась в 15 раз - до 34,1 млрд руб. За пределами первой полсотни банков рентабельность спустилась почти до нуля. Спад розничного кредитования составил  10%. С начала года отозвано уже свыше 70 банковских лицензий. В последние недели этот процесс принял уже почти фарсовый характер: с рынка убираются по четыре-пять банков в неделю, и скорость только возрастает.

Банковская система страны переживает самые тяжёлые за всю её новейшую историю времена. Теперь это констатируют даже «капитаны» финансового бизнеса. Один из них, бывший министр, а ныне руководитель крупнейшего банка страны, недавно заявил: «Фактически мы сегодня наблюдаем нулевую прибыль почти всего банковского сектора... Огромный, просто громадный объем формирования резервов. ...Это масштабнейший банковский кризис, самый тяжелый и самый затяжной за последние 20 лет..». Что ж, аналогичная точка зрения высказывалась автором этих строк гораздо раньше, ещё в начале года. С тех пор положение стало ещё серьёзнее и драматичнее.

Что же вызвало такую острую, наделавшую много шума, оценку нынешней ситуации в финансовой индустрии со стороны банковского «генерала», ведомство которого, казалось бы, находится в более благополучном, чем другие кредитные организации, положении?

Два ответа.

Первый очевиден (второй будет дан ниже): действительно резкое снижение рентабельности всего банковского бизнеса (а проще говоря, его уход в полосу убыточности), падение уровня достаточности собственных средств (Н1) до критических отметок, динамичное накапливание рисков практически на всём горизонте и по всем видам банковских операций.

Надо сказать, что в сознании рядовых граждан «банковский кризис» если и отражается, то лишь в форме вялой фиксации уже так сказать дежурной новости об отзыве лицензий у очередной группы банков. Как известно, депозиты этих граждан в основном застрахованы, поэтому резко негативной реакции или каких-либо страхов в связи с уходом с рынка очередной партии кредитных организаций население не испытывает. К тому же и ЦБ регулярно успокаивает общественность (и «государя») уверениями в том, что никакого кризиса нет, а просто идёт процесс «оздоровления» банковской системы, «очищение» её от «недобросовестных» или «слабых» игроков, и что «скоро всем станет только хорошо и даже лучше».

Не станет.

Банковская система России переживала немало кризисов. Одни из них - августовские 1995 и 1998 года - были вызваны макроэкономическими проблемами внутреннего характера, другие - осень 2008 года - потрясениями на международных рынках, третьи - лета 2004 года - явились неказистым «рукоделием» нашего регулятора. Как правило, из таких кризисов российские банки выбирались сами и кто, как мог. Исключением, пожалуй, можно считать события семилетней давности, когда в условиях глобального финансового кризиса денежные власти, по сути, спасли российскую банковскую систему от неминуемого коллапса, осуществив целый ряд мер по крупномасштабной ресурсной и регулятивной поддержке национальных кредитных организаций.

Сейчас это вспоминается как сладкий сон. Почему?

Потому что, нынешний кризис, вызванный причинами уже и внешнего, и внутреннего характера (падение мировых цен на минеральное сырьё, давление на рубль, переход во «free floating», закрытие внешних денежных рынков, хаос в денежно-кредитной политике, стагнация в экономике, спад, рецессия, сужение спроса, сокращение инвестиций, сжатие рефинансирования) протекает на фоне тоже беспрецедентной, но не поддержки, а массированной атаки регулятора на частные коммерческие банки и бизнес в целом.

Да, в нашей банковской системе действительно накопилось много своих, локальных проблем и болезней (низкая капитализация, хронический внутренний дефицит дешёвых ресурсов, распространение «нишевых» услуг, «серых» схем, сомнительных транзакций, «живописание» балансов, «надувание» капиталов и т.п. Всё это есть, и было всегда.

Однако именно сегодня, когда ко всем прежде существовавшим бедам и проблемам добавились новые, вызванные главным образом макроэкономическими факторами, регулятор решил усугубить их всё нарастающим надзорным прессингом, который всё чаще затрагивает уже не «больные» или «хилые», а здоровые банки.      

Почему? Какова цель?

Зёрна и плевелы

Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем взглянуть на нынешнюю надзорную деятельность ЦБ, так сказать, всесторонне. Каковы её результаты, в чём её плюсы и минусы, достоинства и недостатки, вред и польза?

Положительные итоги проводимой кампании «оздоровления» продекларированы самими её инициаторами. Это: расчистка банковского сектора от т.н. «эрзацбанков» (но такие всегда были и есть, и вряд ли это было главным тормозом развития финансовой отрасли), сокращение размеров т.н. «серого» вывода капитала (не факт, что эта заслуга, если таковая и имеется, принадлежит только надзору, скорее - совместным усилиям многих профильных ведомств), сужение теневых денежных потоков и объёмов т.н. «обналичивания» (тоже не бесспорно, поскольку в основном эти потоки  перенаправляются в другие, в т.ч. крупные банки, поскольку пока существует спрос будет и предложение), уменьшение возможностей для недобросовестного ведения бизнеса и лишение его преимуществ в конкуренции с добросовестным (к сожалению, этот эффект, если и осязается, то весьма слабо и вряд ли сегодня «утешит» «здоровые» банки, отягощённые куда как бОльшими проблемами).

Главной же заявленной целью нынешней кампании было укрепление банковской отрасли. Достигнута ли эта цель?

Нет.

Вот лишь некоторые реальные последствия взятой на вооружение и упорно реализуемой надзорной стратегии:

- огромный, порой невосполнимый материальный ущерб для тысяч предприятий, особенно в сфере малого и среднего бизнеса, для множества юридических лиц, чьи средства безвозвратно уже исчезли и продолжают исчезать в десятках (а скоро счёт пойдёт уже и на сотни) банках с отозванными лицензиями;

- значительный ущерб для бюджетных организаций и учреждений, чьи деньги  также всё чаще «зависают» на счетах ликвидируемых банков; так, за два года в них исчезли свыше 5,1 млрд. «народных» рублей; там же, в этой «чёрной дыре», кстати, оказалась даже часть средств АСВ;    

- истощение фонда страхования вкладов, собственные средства которого практически исчерпаны, а новые поступления в виде отчислений с депозитной базы уже не успевают покрывать всё новые и новые миллиардные возмещения вкладчикам; за 2014 год и 3 квартала нынешнего эти выплаты уже составили 407 млрд руб., в то время как за прежние 10 лет объём таких выплат не превысил 105 млрд. руб.; ныне объём средств фонда упал ниже минимального уровня в 40 млрд. руб., и впервые ему пришлось просить ЦБ об открытии кредитной линии в 110 млрд. руб.;

- весомый ущерб для тех вкладчиков, чьи средства на счетах банков с отозванными лицензиями превысили предельную сумму компенсаций;

- материальный и моральный ущерб для увольняемого персонала банков (а это десятки, если не сотни тысяч штатных единиц, если иметь в виду, что за два года с рынка ушло свыше 140 банков, тысячи их филиалов, отделений, допофисов), вынужденных искать работу на и без того сокращающемся рынке труда и растущего дефицита рабочих мест, особенно в сфере квалифицированного труда; новых банков не появляется, и, более того, стремительно сокращается персонал в действующих кредитных учреждениях; также точно усилиями мегарегулятора динамически сжимается количество страховых, брокерских и прочих финансовых компаний;    

- потери для бюджета ввиду неуплаты налогов с замороженных счетов организаций и сокращения самой налогооблагаемой базы ввиду остановки деятельности не только ликвидируемых банков (причём в масштабах регионов порой достаточно крупных), но и разорения сотен и тысяч предприятий-налогоплательщиков, утративших свои денежные средства; в отрицательных темпах экономического роста страны в текущем году большой вклад и деградирующего финансового сектора;

- падение доверия населения и, особенно предпринимательства, ко всему частному банковскому сектору; демотиватором занятия бизнесом в регионах всё чаще становится риск потери вложенных в него средств на счетах выведенных с рынка банков, а переход на обслуживание в госбанки или иные крупные кредитные учреждения не сопровождается адекватным предложение соответствующих услуг;

- значительный отток клиентов из добросовестных, «здоровых» частных банков ввиду боязни потерять в них свои средства и сбережения; потеря ликвидности, продуцирование и мультиплицирование новых проблем для таких банков, которые зачастую вынуждены уходить в зону операций с высоким и даже чрезмерным риском, что неминуемо ведёт их к известному финалу - отзыву лицензии;

- увеличение на рынке числа предложений по продаже банковского бизнеса (сегодня, пожалуй, с трудом найдётся банк за пределами первой сотни, который бы не «грезил» о сговорчивом и денежном покупателе); этим (а также низкой ценой) всё чаще пользуются те, кто приобретает банки для их циничного  «поджога» (порой в сговоре со «строгими надзирателями», а иначе как же?), то есть проведения сомнительных операций и мошеннических схем;

- разрушение локальных банковских структур (всё больше регионов, в которых остаётся одна-две, а то и ни одной кредитной организации с местной регистрацией); при этом качество финансовых услуг в таких регионах вследствие неполноценного и недостаточного сервисного замещения филиалами крупных федеральных банков не растёт, а скорее снижается, особенно в сфере обслуживания местных предприятий и населения, т.к. такие банки в гораздо меньшей степени ориентированы на местную специфику;

- значительные потери от операций на рынке межбанковского кредитования (МБК) у банков, чьи средства «зависли» в партнёрах-контрагентах по сделкам, ввиду отзыва у них лицензии; это означает новые проблемы для действующих кредитных организаций и дальнейшее падение доверия на рынке МБК - прежде одного из ключевых инструментов управления ликвидностью;

- закрытие лимитов и практически полная остановка рынка МБК в сегменте прямых (без обеспечения) операций на нём (за исключением тех, что осуществляются узким кругом участников из числа крупных госбанков и «дочек» нерезидентов РФ, в т.ч. и через т.н. «брокерские откаты»);

- удорожание для подавляющего большинства банков операций по поддержанию ликвидности из-за необходимости использования недешёвых биржевых инструментов или прямых операций с ЦБ, то есть воспроизводство новых затрат и дальнейшее снижение рентабельности банковского бизнеса;

- падение доверия к банковской отрасли со стороны профессиональных инвесторов - и, действительно, кто будет вкладывать свой капитал в предприятия, которые не только не генерируют прибыль на вложенные средства, но и сами эти средства могут в одночасье обнулиться; российский банковский сектор на сегодня представляет собой уникальную отрасль, где инвесторам предлагаются крайне низкая доходность и при этом высочайшие риски вложения, а ведь, именно проблема докапитализации  является сегодня едва ли не главной для абсолютного большинства российских банков (особенно имея в виду грядущий переход к «Базелю-3», на чём опять-таки упорно настаивает ЦБ);        

- падение доверия к регулятору рынка, эффективности институтов государственного управления в целом  (рынок снова наводняет «информация» о воскресшей коррупционной ренте за те или иные услуги по «комфортному решению вопроса»); вновь встают, но остаются без ответа вопросы о том, почему из рук вон плохо работают механизмы пруденциального надзора, почему в балансах ликвидируемых банков обнаруживаются громадные многомиллиардные «дыры», как вообще надзор допускает то, что мошенниками скупаются целые группы банков для организации и ведения в них долгие годы преступного бизнеса, может ли это происходить без «участия» контролирующих инстанций, без сговора с ними?;

Молох Надзора. Всё реже званых, всё меньше избранных  

Но, пожалуй, самым негативным следствием развёрнутой против банковской системы кампании является резкое ухудшение условий свободной рыночной конкуренции, чрезмерное усиление на рынке позиций крупных госбанков, доля которых по ряду основных направлений бизнеса после некоторого перерыва снова стала неуклонно расти и в т.ч. за счёт притока новой клиентуры, бегущей из частных коммерческих банков (порой даже из крупных и прежде считавшихся надёжными).

Между тем, именно конкуренция - главный стимул развития отрасли и её предприятий в условиях рынка, его опора, его «душа». Рынок - это прежде всего конкуренция.  

В результате нынешней регулятивной и надзорной деятельности ЦБ РФ безусловные прямые либо косвенные преимущества в конкурентной борьбе получает лишь узкий круг участников рынка.

Это - либо государственные и аффилированные с госструктурами банки, банки-«дочки» нерезидентов РФ, а также крупные частные банковские группы. Последние, просто в силу того, что ещё не было прецедента громкого отзыва лицензии у кого-либо из них. Но это - впереди. Все эти банки получают от государства, в том или ином виде, огромную ресурсную поддержку (предоставление через ОФЗ дополнительных средств на капитализацию, размещение бюджетных средств, перевод в них счетов и средств госкомпаний, передача львиной доли средств АСВ для расчётов с вкладчиками и т.д.).

И уже не ресурсное, но не менее значимое содействие оказывается вышепоименованным избранным структурам в виде наносимого нокаутирующего надзорного удара по частному коммерческому банковскому сектору, фактически выводя его из зоны доверия у населения и предпринимательства.  

Этим «подарком» регулятора с готовностью и с несомненной выгодой для себя тут же пользуются «одариваемые». Примеры? Пожалуйста. В декабре  прошлого года на фоне возникшего в связи с очередным витком отзыва лицензий кризиса доверия к частным банкам ведущий оператор на рынке финансовых услуг развернул кампанию по привлечению корпоративных депозитов под 25% годовых, что в полтора раза превышало уровень предлагаемых ставок всех прочих кредитных учреждений. Этой осенью, также в разгар кампании гонений, тот же «главбанк» пошёл ещё дальше, широко разрекламировав своё предложение для корпоративных клиентов о бесплатном открытии для них расчетного счета, бесплатном подключении к системе «банк-клиент», а также предоставлении, по-сути, бесплатного базисного пакета услуг на первые три месяца обслуживания. Кому же предлагаются столь привлекательные условия?  Оказывается клиентам банков, у которых лицензия отозвана с 26 октября сего года, а также (внимание!) тем, у которых она ещё только будет отозвана (!) вплоть до 1 ноября будущего года.

То есть ведущий банк страны уже готов к приёму сотен тысяч корпоративных клиентов из «зачищаемой» ключевым его акционером-собственником всей банковской системы. И даже фактически «проговаривается» в отношении того, когда наступит dead-line для большинства частных коммерческих банков - 1 ноября 2016 года. Или это только промежуточный финиш? А когда окончательный? Может быть в 2018 году, в котором согласно заявленной банком цели количество его клиентов-юрлиц должно возрасти с 1,3 млн в до 1,7 млн.? Что ж, задача эта, несмотря на продолжающуюся стагнацию в экономике и разорение тысяч предприятий, по-видимому, вполне выполнима и будет решена. Как? Очень просто. В банках, потерявших лицензию только в текущем году, обслуживалось свыше 370 тыс. юридических лиц. А сколько их ещё ожидает своей участи в будущем году.

Вот вам и второй ответ на вопрос, заданный в начале этого обращения по поводу того, что же подвигло главу «главбанка» выступить с признанием о поразившем страну «масштабнейшем банковском кризисе». Ведь в развитие этого неожиданного скандального заявления последовали участливые сетования по поводу того «с какими темпами Центральному банку приходится очищать банковский сектор от огромного количества банков, которые таковыми фактически не являются». Разве это не очевидный «message» клиентам ещё остающихся на рынке банков? Чего они ждут? Почему до сих пор не переходят на обслуживание в единственно надёжное и успешное кредитное учреждение?

Камо грядеши?

Итак, если сопоставить все вышеприведённые плюсы и минусы реализуемой Банком России надзорной стратегии, то, окажется, что она направлена не на укрепление банковской системы, а, скорее, на её разрушение. По крайней мере, в том виде, в каком она формировалась и успешно развивалась в течение многих лет, постоянно и динамично, несмотря на застарелые болезни, наращивая активы, прибыли и капиталы.

Истинной целью и/или результатом нынешней надзорной политики является формирование концептуально другой системы. Какой же? По-видимому, той, в которой с десяток крупных государственных и, возможно, два-три десятка дочерних банков нерезидентов РФ и частных банковских групп, будут не просто доминировать на рынке и «править бал», а останутся на нём в гордом одиночестве. Что ж, это вполне в духе времени, так сказать, - в доминирующем тренде. Ныне усилиями государства, доля расходов которого в этом году уже достигла 40% от ВВП, свободная конкуренция уничтожается во всё новых и новых отраслях медленно, но верно огосударствляемой экономики.      

Повышается ли от этого качество предоставляемых потребителям - населению и бизнесу, услуг?

Нет.

Оно и сейчас, по крайней мере, в финансовом секторе, за редким исключением (касающимся в основном состоятельных клиентов и первоклассных заёмщиков), оставляет желать лучшего, а при устранении конкурентов со стороны менее крупных, но более ориентированных на среднего потребителя, банков, тем более упадёт. Это уже показывает практика региональных финансовых рынков. Да, пожалуй, и в столице, «пальцев одного пальца» хватит пересчитать банки из числа упомянутых выше, в которых пока ещё бизнес-сервис стремится идти навстречу своим клиентам.

И навязываемая общественному мнению сентенция об объективности процесса концентрации и централизации капитала тут ни причём. Этот процесс, как известно, не отменяет параллельного функционирования среднего и малого бизнеса, включая и тот, что работает на рынке банковских услуг, а также свободный вход на это рынок новых участников, - то есть то, что у нас не происходит уже многие годы.  

И ещё относительно излюбленной сторонниками администрирования темы «укрупнения» и «эффективности мегаинститутов». Сегодня в мире всё чаще говорят об угрозах и рисках, которые несут в себе именно крупные транснациональные финансовые структуры, ибо как показывает практика, спасение таких гигантов в критической ситуации  («too big to fail») ложится громадным бременем на налогоплательщика. К тому же именно эти, а не т.н. «нишевые» небольшие банки, всё чаще замечаются в глобальном мошенничестве с процентными ставками, манипулировании рынком, в сговоре против потребителя, в других нарушениях закона. Чем больше банк, или иное мегаучреждение, тем больше и соблазнов, и возможностей для нерыночного, а порой и неправового поведения. Это касается и отечественных гигантов. Примеров тому предостаточно, в  том числе и судебных.  

Сегодня в США успешно работают свыше шести тысяч банков, в Германии - свыше двух тысяч, и дискуссии о том, сколько их должно быть или остаться там почему-то не возникает. Просто действующее там регулирование структурирует банки по горизонту их деятельности и по функционалу на те, что работают в пределах штата (земли), и на федеральные учреждения с соответствующими требованиями к каждой категории, в том числе и по кругу операций и услуг, предоставляемых потребителю.

Не стоит забывать и то, что в России в кризисные времена наибольшую головную боль у правительственных и регулятивных инстанций всегда вызывали именно крупные финансовые институты. В 1998 году практически все банки из первой двадцатки, за исключением государственных или квазигосударственных, лишились лицензий, «не забыв» нанести огромный урон своим клиентам и контрагентам.

В 2008 году на спасение именно крупных банков были потрачены сотни и сотни миллиардов государственных средств. Далеко не все из них стали за это время эффективными кредитными учреждениями.

И тем не менее, до сих пор не решена проблема разделения горизонта деятельности и, соответственно, уровня надзорных требований к тем или иным учреждениям, функционирующим на рынке банковских услуг. Да и зачем? Ведь это же скучно, сложно и не «хлебно». Гораздо проще попустительствовать до поры до времени и не без выгоды для себя «грязному» бизнесу, устраивая затем показательные публичные казни тем, чьи проблемы («недостоверная отчётность», дутый капитал, «рискованная кредитная политика», несоблюдение «anti-laundry low») уже становятся видны не только участникам рынка, но, наконец, и регулятору.    

Ещё одно орудие «оздоровления» кредитных организаций, т.н. «санация» - процедура, которая до сих пор остаётся малопрозрачной, а контроль за ней и вовсе недоступным. Не убедительны и основания, и мотивы, по которым одни банки безжалостно убираются с рынка, а другие на нём остаются и «санируются» порой годы и годы с достаточно ёмкими затратами. Заявляемые Банком России в этом смысле критерии отбора кандидатов на санацию - системная, социальная или региональная значимость, добросовестное поведение собственников и менеджмента - порой не вполне стыкуются с истинным положением дел.

Не вполне понятно, почему, одни и те же собственники, доведшие до краха сначала один банк с его последующей санацией за счёт бюджетных средств в 80 млрд. долл., преспокойно затем создают новую империю, падение которой, спустя всего несколько лет, уносит за собой ещё 100 млрд. руб.?  Малопонятна и процедура отбора т.н. «санаторов». Почему, например, приходится санировать или даже отзывать лицензию у банка, уже назначенного прежде санатором другого банка и получившего для этого огромные денежные средства?

Очищение или оздоровление любого организма должно по идее приводить к улучшению его состояния, давать новый импульс к его развитию. Наблюдаем ли мы что-либо близкое к этому в нашей банковской отрасли? Нет.

Устами главы ЦБ РФ заявлено, что «эффективная банковская система может быть с любым количеством банков, главное, чтобы они были финансово устойчивы, и политика Банка России направлена не на снижение количества банков, а на выведение с рынка слабых игроков».

Это - слова.

На деле же такая «политика» ведёт к тому, что «слабыми игроками» очень скоро станет абсолютное большинство участников рынка, а Банк России из мегарегулятора окончательно превратится в «похоронное бюро» или в кладбищенского сторожа.

То, что ситуация в банковской отрасли ухудшается на глазах, как мы уже убедились, становится очевидным даже для тех, кто, казалось бы, находится в привилегированном положении, под защитой государства и более того, может извлекать из происходящих процессов серьёзные конкурентные преимущества. Но любой здравомыслящий человек, а тем более искушённый в макроэкономике и в законах рынка профессионал понимает, что такие преимущества явление кратковременное, а ухудшение конкурентоспособности всей отрасли и снижение её инвестиционной привлекательности - фактор гораздо более весомый и крайне отрицательный для ВСЕХ, с точки зрения ведения бизнеса в перспективе.

Из учебников известно, что рынок - это свободная внутриотраслевая и межотраслевая конкуренция, борьба за постоянно переливающиеся ресурсы. И те, кто хотят одержать в этой борьбе верх, должны создавать максимально благоприятный режим привлечения и размещения этих ресурсов. Сегодня уходящая в перманентное состояние убыточности и чрезвычайно высокого риска банковская отрасль не приглашает капитал, а отталкивает его. Без притока же этого капитала развитие всей отрасли тормозится, а проблемы накапливаются и обостряются.

Кто сегодня будет вкладывать деньги в банковский бизнес, который работает фактически себе в убыток, да ещё и находится в зоне фатально высокого (в том числе регулятивного) риска?

Наверное только государство. Ему не впервой. У него, по-видимому, какие-то свои иные мистические и «неисповедимые», сакральные цели.

Левиафан

Подводя итог вышесказанному, остаётся вновь констатировать, что сегодня российская банковская система, стараниями регулятора, находится не просто в глубокой... коме, или в кризисе. Всё отчётливее признаки того, что она закручивается в некий гигантский банковорот, в котором вначале исчезают одни банки (возможно и те, которым туда давно пора), затем туда же затягиваются другие, уже с проблемами, вызванными всё более ухудшающейся ситуацией на рынке и при полном безразличии регулятора, потом третьи - в силу потери ликвидности на фоне падения доверия клиентов вообще ко всем частным банкам и их бегства в госукрытие, и, наконец, следующие, те, кто просто не могут выдержать конкуренцию со всё усиливающимися за счёт предоставляемых прямых и косвенных преференций «избранными» банками. И так, круг за кругом, неумолимая сила медленно, но верно, вращаясь, затаскивает в гигантскую воронку всё новые гекатомбы жертв регулятивного Молоха - и сами кредитные организации, и их клиентов и контрагентов.

Что впереди?

Частота отзыва лицензий, в отсутствие реально эффективных методов регулирования, будет увеличивается, а размеры наносимого при этом ущерба будут нарастать.

Маховик «машины-банкофага» запущен, раскручен и его уже не остановить. Тем более, что и желания такого не просматривается ни у инициаторов, ни у организаторов, ни у исполнителей этой акции.

Впереди - конечная цель, о которой на одном из недавних форумов проговорился услужливый топ-менеджер одного приправительственного и низкоэффективного кредитного госучреждения, спесиво заявив приглашённым им же коллегам-банкирам, что большинство из них, оказывается, «не нужны», и что «из семисот российских банков, 570 только засиряют банковский сектор».

Если это так, то остался один вопрос: кто будет отвечать за сотни миллиардов и триллионы рублей нынешнего и будущего ущерба обществу и государству? Стоит ли эта политика, проводимая по известному в среде экстремистов принципу - «пусть жертвой наших действий окажется большинство, но зато оставшееся меньшинство будет жить вечно и счастливо» - такого гигантского экономического, финансового и социального урона?   

Ответь, Отче. Рассуди. Или поручи это Твоим земным наместникам.