Новости

В Еженедельнике "Профиль" № 41 (644) от 09.11.09 опубликована статья Президента ММВА А. Мамонтова "Ядовитое яблоко надзора", посвящённая вопросам качества банковского надзора в России. Ниже приводится полный текст статьи:

Ядовитое «яблоко надзора» («А надзор-то - не настоящий!»)  

Существует ли в России банковский надзор? Этот, казалось бы, риторический  вопрос, вновь со всей остротой возник в связи с публикацией в одном из периодических изданий статьи бывшего зампреда Банка России Д. Тулина. Открытое выступление человека, возглавлявшего (!) в ЦБ работу по введению в действие системы страхования вкладов (ССВ), с детальной и аргументированной критикой всей «архитектуры» и принципов банковского надзора в стране – поступок неординарный. Да что говорить! Мы с вами, пожалуй, уже и забыли, что это такое - открытое выражение своей гражданской позиции, тем более персоной истэблишмента. И не ради  пресловутого «пиара» (в этом, зная автора публикации, вряд ли возьмётся упрекнуть даже самый ярый его оппонент), а, скорее, из потребности своего рода «профессионального покаяния» и примирения с собственной совестью.  Вывод, который делает Д. Тулин, подробно анализируя историю т.н. банка «Глобэкс»,  звучит как приговор всей системе: «горькая правда заключается в том, что настоящего банковского надзора в России пока не существует, есть лишь отдельные его фрагменты». Во как! Тут уж в самом деле в пору истошно возопить, как тому стрельцу в популярной комедии о превращениях царя в управдома и обратно: «А надзор-то - не настоящий!!». При этом очевидно, что автор, щадя самолюбие своих остающихся на должностях коллег, пытался до последнего смягчить убийственный формат этого заключения, а, главное, вовремя остановиться на пороге гораздо более далеко идущих и опасных выводов.   

Между тем, логично предположить, что поскольку в стране существует «ненастоящий» надзор, то какой же он на самом деле? Мнимый, фантомный, притворный? Если исходить из примера с банком «Глобэкс», то самое близкое, мягкое и достойное ему определение - избирательный, или так сказать «свойский» надзор. То есть, как в старой бардовской песне: «здесь остановки нет, а мне – пожалуйста, шофёр автобуса мой лучший друг!».  Собственно, этот вывод в банковской среде созрел давно и вряд ли для кого-то является откровением. Тут конфуз-то в том, что к такому же обескураживающему заключению пришёл и руководитель, пусть и бывший, самого надзорного подразделения. Оказывается, «организация и логика его работы построены по принципу «ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад»!     

А ведь как нас убеждали в том, что все усилия регулятора по внедрению беспрецедентного в мировой практике механизма отбора банков в систему страхования вкладов через их повторное лицензирование продиктованы именно государственными интересами. То есть стремлением, в том числе, минимизировать все те потери, которые, якобы, могли бы неизбежно возникнуть при принятии в эту систему всех банков, уже имевших лицензию на работу с населением. В результате, после двухлетнего кошмара массовых проверок и чиновничьих набегов на все (!) российские банки такого права были лишены пара сотен из них - в основном самых сирых и малых, на которые приходилось в тот момент от силы несколько миллиардов рублей привлечённых средств населения.   

И вот теперь, спустя всего несколько лет после той беспрецедентно скандальной кампании, после вала кулуарных обвинений в злоупотреблениях и вымогательстве, после трагической гибели председателя комитета банковского надзора, после ареста и осуждения мстителя-банкира и публикации его разоблачительных «писем», после прокурорского расследования и шумных парламентских слушаний, выясняется что?  Что к работе с населением был допущен банк, входивший в двадцатку крупнейших российских банков и при этом не имевший вовсе реального капитала (то есть банк, такой же не настоящий, как и сам надзор). Что органы надзора об этом знали, и, тем не менее, прямо попустительствовали накоплению банком гигантского ущерба, и что в итоге безвозвратные финансовые потери государства при санации этого «поднадзорного» учреждения составили 80 млрд. рублей. Что помимо «Глобэкса» -«чемпиона по фальсификации финансовой отчётности», по свидетельству того же Д. Тулина, существуют ещё и некие «призёры», чьи имена, оказывается нам, налогоплательщикам, даже и не дай Бог знать, но чьё чудесное спасение от банкротства, по-видимому, также составит десятки миллиардов рублей наших с вами денег. Нет, конечно, примеры господдержки крупнейших финансовых институтов есть и на западе, но вот чтобы государство спасало очевидных мошенников… Ну разве, что в некоем гипотетическом государстве, в котором власть и сама принадлежит этим мошенникам... Разумеется, как говорит принц Гамлет, - «к нашему величеству это не относится, наши кости – в порядке». Ведь наша-то власть как раз показала, что умеет быть последовательной и принципиальной, карая за нанесённый обществу многомиллиардный ущерб в виде недовыплаченных налогов даже самых крупных собственников даже самых эффективных нефтяных компаний.   

Однако расставим точки. На наш взгляд, автор шумной публикации либо ошибается, либо в силу своей природной интеллигентности и кротости недоговаривает, полагаясь на эвфемизмы и нашу собственную сметливость и способность читать между строк. На самом деле банковский надзор в России есть. И даже не один. Его как минимум два: один - всёпрощающий, ничего не замечающий - для крупных, влиятельных и лояльных чиновничьим пристрастиям мошенников, другой – беспощадный, скальпирующий для прочих несговорчивых собственников и добросовестных банков. А как максимум, этого так называемого «ненастоящего» надзора сегодня уже сколь угодно много. Примерно по одному для каждого надзираемого. При такой его природе и организации, он должен неминуемо и весьма споро плодиться. Ведь функции то впечатляющие, а ответственности никакой. Кто-нибудь слышал, чтобы против фигурантов дела «Глобэкса» (с обеих сторон) было возбуждено уголовное или хотя бы служебное расследование, а в камере у главного узника страны появился новый сосед? Я – нет.

Ещё в феврале 2007 года на парламентских слушаниях в основном докладе прозвучал вывод о том, что организационная структура надзора «заточена под применение неформальных методов борьбы с банками, а кадры обучены именно этим методам», что «субъективизм, произвол и двойные стандарты открыто возведены на уровень официальной надзорной идеологии». Вы думаете, что за это время что-то изменилось? Не смешите.