В газете "Ведомости" № 255 от 28 ноября с.г. опубликована статья Президента ММВА А. Мамонтова "Эффект вакцинации" с оценкой действий ЦБ РФ по предотвращению финансового кризиса и комментариями по поводу его регулятивной политики.
Ниже даётся текст статьи:
ЭФФЕКТ ВАКЦИНАЦИИ
Напряжённость с ликвидностью на российском межбанковском рынке не спадает и угроза нового банковского кризиса, сродни тому, который разразился летом 2004 года, остаётся высокой. Аналогия с ситуацией той, трёхлетней давности напрашивается ещё и в том, что изначальным толчком к ней как тогда, так и нынче стало внешнее инфицирование. Как известно, накануне предыдущего кризиса начался интенсивный перевод рублей в иностранную валюту, вызванный увеличением процентных ставок ФРС и, соответственно, ростом привлекательности долларовых активов. Это привело к снижению достаточного уровня свободных рублёвых средств на рынке межбанковского кредитования (МБК), традиционно служившим для большинства банков, особенно малых и средних, источником покрытия дефицита краткосрочной денежной ликвидности. Сегодня мы также наблюдаем сжатие ликвидности на рынке МБК, и вновь его детонатором стало влияние внешнего фактора. На это раз из-за кризиса ипотечного кредитования в США, а затем и на европейском континенте, общего обострения проблем на западных финансовых рынках, резкого роста стоимости заимствований для российских заёмщиков и сужения источников фондирования.
Однако развитие нынешней кризисной ситуации протекает по иному сценарию, нежели в 2004 году. И, пожалуй, главной тому причиной являются неожиданно эффективные, последовательные и, что особенно важно, работающие на опережение действия регулятора.
Три года назад Банк России поначалу попросту проигнорировал тревожные сигналы, поступающие с рынка о возникающих у банков всё новых проблемах с текущей ликвидностью. Более того, на фоне и без того ухудшающегося положения, тогдашнее руководство ЦБ и службы финансовой разведки выступило с заявлениями (подкрепляемыми к тому же начавшимися репрессиями в отношении отдельных банков) о наличии в российской банковской среде едва ли не десятков криминальных организаций и необходимости принятия против них самых жёстких карательных мер. Поименно эти банки-изгои при этом названы не были, что, естественно, только усилило разрушительную силу таких заявлений. Рынок отреагировал на это немедленно и адекватно. Он просто закрылся. Тогда проблемы начались у всех. Сначала у небольших банков, отсечённых от традиционных для них источников поддержания ликвидности, а затем, когда распространились панические настроения среди населения, и у крупных финансовых институтов. Но даже в этой уже выходящей из-под контроля ситуации руководство Банка России продолжало бороться не столько с кризисом, сколько со всё теми же несчастными регулируемыми, то есть с банками. Единственным средством, избранным тогда регулятором в качестве борьбы непосредственно с кризисом, стали его седуктивные заявления о том, что никакого кризиса нет, а есть лишь недобросовестные конкуренты, скандалолюбивые журналисты и злокозненные провокаторы.
Лишь после вмешательства высших должностных лиц государства и возникновения реальной угрозы своему служебному благополучию руководители ЦБ, наконец, приступили к тушению уже охватившего банковскую систему пожара. Принятые не на опережение, а вслед событиям, меры (к тому же весьма ограниченные), не сразу дали свои результаты. Последствия «некризиса» (в терминологии регулятора) ощущались в банковской системе ещё больше года.
Однако несомненным положительным эффектом тех памятных событий стал эффект «вакцинации», - привитие иммунитета против недооценки того, какие тяжёлые последствия могут вызвать неспособность прогнозировать развитие кризисной ситуации и неготовность противостоять этому.
В «генной» памяти регулятора остался, по-видимому, серьёзный ожог от жаркого лета 2004 года. И нынешние действия ЦБ РФ, как уже было сказано выше, выгодно отличают его от того властного, но, к сожалению, беспомощного учреждения, каким оно оказалось в те драматические дни.
Уже при первых сигналах о возникновении на западных рынках серьёзных проблем ЦБ РФ, адекватно оценив потенциал возможной для российских банков угрозы, приступил к массированным рублёвым интервенциям, постоянно расширяя и разнообразя арсенал применяемых при этом средств. Здесь и продолжающееся, несмотря на угрозу чрезмерного укрепления рубля, эмитирование конверсионных рублей, и увеличение объёмов рефинансирования через аукционы «репо», и расширение списка активов, принимаемых в залог под выдаваемые однодневные кредиты, и снижение процентной ставки по свопам, и уменьшение нормы отчислений в фонды обязательного резервирования и т.д. и т.п. Более того, Банку России удалось, очевидно, убедить исполнительную власть в том, что риск системного банковского кризиса вполне реален и является гораздо большим злом, чем угроза инфляционного всплеска. В результате ЦБ сумел добиться от правительства принятия решения о дополнительных мерах подкрепления денежной ликвидности, в частности, путём вливания в банковскую систему через т.н. банки развития сотен миллиардов рублей бюджетных средств. Благодаря принятым и принимаемым мерам, банки даже в наиболее критические дни получали и получают возможность привлекаться по приемлемым для них рыночных ставкам и в достаточных объёмах.
Пожалуй, впервые в новейшей истории банкиры реально ощутили, что они противостоят кризисным угрозам не в одиночку, а при действенной поддержки регулятора. Невероятно, но банковским ассоциациям даже не приходится нынче активно лоббировать какие-либо дополнительные меры по предотвращению кризиса ликвидности. Центробанк опережает любые возможные предложения и инициативы, являя собой (опять таки, чуть ли не впервые!) действительно эффективный макроинститут управления ситуацией на денежным рынке.
Однако на фоне, несомненно, блестящих оценок, которые заслуживают усилия Банка России по противодействию угрозе расползания финансового кризиса ещё отчётливее видно отсутствие заметных позитивных сдвигов в другой области деятельности ЦБ – регулировании и надзоре. Здесь, как и прежде, основным оружием регулятора остаются, главным образом, карательно-репрессивные меры, с летальным исходом для десятков банков. С начала года отозвано уже более 50 лицензий, причём практически во всех случаях не ввиду финансовой неустойчивости и рискованной кредитной политики этих организаций, а в связи с нарушением закона о противодействии легализации преступно нажитых доходов. Дошло до того, что руководители надзора взяли на себя (и даже открыто объявили об этих планах!) чуть ли не обязательство о прекращении до конца года деятельности ещё тридцати банков. Почти еженедельные рапорты ЦБ об отзыве лицензий стали настолько ожидаемым событием, что очередное уничтожение уличённого в т.н. «сомнительных» операциях банка, уже мало кого волнует, как будто бы речь идёт о чём- то само собой разумеющимся и даже полезном. Никого уже не удивляет при этом, что в цивилизованной правоприменительной практике существует презумпция невиновности, а все сомнения трактуются в пользу обвиняемого, а не обвинителя. Никого не трогает, что при ликвидации банков страдают и интересы третьих лиц (акционеров, сотрудников, клиентов, кредиторов), приносимые в очистительную жертву на алтарь священной борьбы с т.н. «отмыванием». Никто не вспоминает при этом, что есть и иные, кроме «расстрельных», способы и методы борьбы с нарушениями закона внутри кредитных организаций. Между тем, в рамках проведённого ММВА опроса представителей служб финансового надзора и мониторинга ряда стран-членов ФАТФ никто из них не смог вспомнить ни одного случая, когда бы в результате выявленного в банке нарушения antilaundry law к нему была бы применена такая крайняя мера воздействия, как отзыв лицензии. Штрафы – да, уголовные дела в отношении конкретных лиц – да. Но чтобы ликвидировать учреждение, да ещё и с тяжелейшими последствиями и ущербом для третьих лиц... Интересно, что низкую эффективность экстремальных методов борьбы с криминалом в банковской системе признают и сами власти, констатирующие, что объём обналичиваемых и поступающих в оборот денежных средств не сокращается, а растёт.
Строго говоря, следуя предлагаемой логике и применяя методы ЦБ к нему самому, следовало бы «отозвать лицензию» и у него, ведь случаи несоблюдения законности, судя по результатам прокурорских проверок, а также громким коррупционным делам, были зафиксированы и в этом высоком учреждении. Но ведь тогда мы бы, скорее всего, так и не увидели насколько эффективными могут оказаться вакцина против некомпетентности и прививка против иммунодефицита профессионализма.
